– Да, кажется, что-то такое припоминаю.
– Ну, и я тоже, наверное, тебя люблю. И знаешь что? Это довольно приятно.
Последовала еще одна долгая пауза.
– Думаю, что сумею выбраться отсюда в пять с четвертью.
– Я тебя подхвачу. – Фэйф повесила трубку и протанцевала вокруг прилавка несколько па. – Тори, да выходи ты оттуда. Засела как в тюрьме. – И она открыла дверь в подсобку.
Тори оторвала взгляд от инвентарного списка.
– Ты, наверное, никогда не работала?
– А зачем? У меня есть наследство.
– Для полноты жизни, для самоудовлетворения, для того, чтобы чувствовать радость от хорошо сделанного дела.
– Ну ладно, я немного поработаю у тебя, мы об этом после поговорим. А теперь поедем со мной. Мне надо заскочить в «Прекрасные грезы» и взять кое-какие вещи.
– Ну и поезжай.
– Куда я, туда и ты. Я обещала Кейду… Ой, почти четыре часа.
– Но я еще не кончила работу.
– А я кончила. И если мы еще задержимся, эти люди из ФБР снова могут нагрянуть.
– Хорошо. Но я обещала бабушке, что в пять часов буду у дяди Джимми.
– И чудесно. Я тебя подвезу, а потом поеду к Уэйду. Возьми нам парочку кока-колы. Я просто изжарилась.
И Фэйф склонилась к одному из зеркал, чтобы освежить губную помаду.
– С каких это пор ты отражаешься в зеркале? – невольно спросила Тори, доставая две бутылки.
Фэйф, нисколько не обидевшись намеком на свою близость вампирам, бросила в сумочку губную помаду.
– Ты грубишь потому, что целый день торчала в своей дыре без воздуха. Ты еще меня поблагодаришь, когда мы выедем на шоссе и я включу полную скорость. Ты еще насладишься игрушкой Кейда. А когда ветер немного растреплет тебе волосы, у тебя будет очень стильный вид.
– У меня и так вполне подходящая прическа, – отмахнулась Тори.
– Ничего подобного. Ты выглядишь как старая дева-библиотекарша.
– Ну, это банальное сравнение и довольно оскорбительное для всего профессионального цеха. – Тори невольно усмехнулась. – Заткнись, – и она сунула в руки Фэйф бутылку.
– Вот это мне в тебе нравится. В карман за ответом не полезешь.
Фэйф в последний раз взбила локоны и двинулась к выходу.
Тори последовала за ней, заперла магазин и вдруг почувствовала, что у нее легко на душе. Быть рядом с Фэйф и оставаться в грустном настроении невозможно. Ей очень захотелось промчаться как ветер в машине с откидным верхом. Она отдастся наслаждению быстрой ездой, а все остальное пусть подождет.
– Пристегнись, – скомандовала она Фэйф и села рядом.
– А воздух-то какой густой. Прямо жевать хочется.
Фэйф пристегнулась, надела темные очки и включила зажигание. И, злорадно улыбнувшись, нажала кнопку, запустив на полную мощность Пита Сигера с его рок-н-ролльскими воплями.
Тори также достала солнцезащитные очки.
– Подходящая музыка.
И Фэйф стрелой помчалась вперед на зеленый свет, успев проскочить в считаные секунды перед тем, как зажегся красный.
– Тебя оштрафуют, прежде чем мы выберемся из города.
– Ну, нашим блюстителям порядка сейчас не до нас, в городе ФБР. Господи, неужели тебе не нравится такая чудесная машина?
– Почему бы тебе не приобрести свою, такую же?
– Но тогда я лишусь удовольствия одалживать ее у Кейда.
Она промчалась через город и уже вовсю шпарила по шоссе. Ветер хлестал Тори в лицо, трепал волосы и будоражил кровь. «Приключение, – подумала она и тут же одернула себя: – Какая, однако, глупость». Так много лет прошло с тех пор, когда она радовалась в ожидании очередного приключения.
Скорость. Хоуп тоже любила быструю езду, воображая, что ее велосипед быстроногий жеребец или ракета. Она бросала вызов дьяволу, отрывая руки от руля и отдаваясь быстрой езде. И Тори тоже отдалась ритмам бешеной скорости и неистовой музыки. Пахло летом, летом ее детства. Под жарким солнцем плавился асфальт, запах стоячих болотных вод насыщал воздух.
– Вон Кейд стоит.
– Что?
Тори откинулась назад. Голова была необыкновенна легка, волосы спутались, глаза затуманились.
– Вон там, – и Фэйф небрежно ткнула пальцем в сторону поля, где над зеленым морем хлопка возвышались две мужские фигуры. Она весело просигналила, помахала рукой и рассмеялась. – Он сейчас ругает на чем свет стоит свою безответственную сестру. И развращающее влияние, которое я на тебя оказываю.
– Ну, со мной все в порядке. Я чувствую себя превосходно.
Фэйф пытливо посмотрела на Тори.
– Да, хотя ты побледнела. Неужели ты… О черт!..
Через дорогу шмыгнул кролик. Фэйф инстинктивно нажала на тормоза. Машина вздрогнула, взвизгнула, резко подалась назад, но Фэйф опытной, твердой рукой успела ее выровнять.
– Почему они скачут под колеса, одному богу известно. Такое впечатление, будто они специально выжидают, когда покажется машина, и… ой!
Бутылка с колой опрокинулась, и содержимое расплескалось на блузку Тори. Она двумя пальцами приподняла прилипшую к коже ткань и укоризненно взглянула на Фэйф.
– Пожалуйста, завези меня домой, мне надо переодеться.
Фэйф свернула к дому Тори и взметнула тучи пыли и гравия, резко затормозив.
– Давай переоденься, а я пока замочу твою блузку в холодной воде. Хотя она заурядна и скучна, все же нельзя, чтобы она пропала.
– Она классического покроя, – возразила Тори.
– Ты так полагаешь? – Фэйф поднялась по ступенькам вслед за Тори, а потом вошла в спальню. Чувствуя себя как дома, она открыла встроенный шкаф и стала разглядывать вещи. – Нет, кое-что совсем неплохо.
– Не трогай мои вещи.
– А вот эта мне пойдет. – И Фэйф вытащила блузку темно-синего с серым отливом цвета и прикинула ее к себе, смотрясь в зеркало. – Подчеркивает цвет моих глаз.
Раздевшись до пояса, Тори выдернула блузку у Фэйф и сунула ей в руки мокрую.
– Займись полезным делом.
Фэйф недовольно поджала губы, но все же направилась в ванную.
– Если ты не будешь носить ее на следующей неделе, одолжи ее мне. Завтра мы с Уэйдом проведем вечер в домашней обстановке, и, во всяком случае, долго мне в блузке сидеть не придется.
– Но тогда не имеет значения, что на тебе будет надето, – заметила Тори.
– То, что женщина на себя надевает, неразрывно связано с тем, какую реакцию со стороны мужчины она ожидает.
Тори хотела достать белую рубашку, потом оглядела шелковую блузку. Почему бы и нет?
Она застегнула пуговицы и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Тори подняла руки и стала заплетать волосы в косичку. Монотонное, привычное движение и жужжание вентилятора под потолком производило убаюкивающее действие, и, полузакрыв глаза, она, мечтательно улыбаясь, смотрела в зеркало. И вдруг увидела кролика, перебегающего дорогу. Испуганный коричневый комочек, прошмыгнувший перед самым носом машины. Он бежал, потому что почуял запах человека. Кто-то тогда шел. Кто-то идет. Кто-то высматривает. Панический страх сжал сердце. В воздухе запахло перегаром виски. Она явственно ощутила его и себя как добычу, за которой охотятся.
Одним прыжком Тори подскочила к ночному столику и выхватила из ящика револьвер. И бросилась из комнаты как раз в тот момент, когда Фэйф выходила из ванной.
– Я намочила ее, тебе остается прополоскать и… – Она увидела револьвер и потом лицо Тори. – О господи!..
Тори схватила ее за руку.
– Слушай и не задавай вопросов. Времени мало. Садись в машину и поезжай за помощью. Я его остановлю, если смогу.
– Поедем со мной. Я тебя не оставлю одну.
– Нет! – Тори вырвалась и побежала на кухню, чтобы дать Фэйф время уехать. И столкнулась лицом к лицу с отцом.
Он ударом ноги распахнул дверь черного хода. От его одежды несло зловонием, руки были в царапинах и укусах насекомых. Он нетвердо держался на ногах, но взгляд, устремленный прямо в лицо дочери, был цепкий и неподвижный. В одной руке он держал пустую бутылку, в другой ружье.
– Я тебя поджидал.
Тори сжала покрепче револьвер.
– Знаю.
– А где эта шлюха Лэвелл?
– Здесь только я.
– Ах ты, лживая стерва. Ты и шагу не можешь ступить без этой богачки. Желаю с нею говорить. Желаю говорить с вами обеими.
– Здесь только я, – повторила Тори.
– Ну да, это верно. Одна-то убита. Напросилась сама. Вы обе напрашивались. Все время врали, повсюду шныряли. И бесстыдно трогали друг друга…
– Ты совсем спятил!
– Ты думаешь, я не видел, как вы купались голышом?
Ее чуть не стошнило при мысли, в каком извращенном виде он воспринимал простую детскую забаву.
– Нам было по восемь лет. Но тебе-то значительно больше. Грех сидел в тебе. И так было всегда. Назад, – и она дрожащей рукой подняла револьвер. – Ты больше никогда не дотронешься до меня. Или до кого-нибудь еще. Неужели мама на этот раз не отдала тебе все свои деньги? Неужели она замешкалась и ты поэтому ее убил?
